К теме «Личность»

(«Личность и общество»)

М.М. КОВАЛЕВСКИЙ

Взаимоотношение свободы и общественной солидарности

(Вехи. Интеллигенция в России. Сб. статей 1909-1910. М., 1991. С.270-293.)

Если бы люди понимали, что они

живут не одной своей жизнью, а жизнью

всех, то они знали бы, что, делая добро

другим, они делают его себе.

(Лев Толстой. О жизни и смерти.

Друкарь, Москва, 1910 г., с. 3)

Не все, дошедшее до нас от древности, по тому самому должно считаться кладезем народной мудрости; наряду с истинами уцелели и предрассудки или, точнее, предубеждения. К числу таких необходимо отнести представление о том, что свобода и равенство находятся между собой в необходимом, органическом противоречии …

В противовес еще, по-видимому молодому у нас учению о противоречии равенства и свободы западноевропейская мысль, идет ли она по руслу развития индивидуализма, или примыкает ко все более и более развивающемуся потоку социалистического движения, признает почти аксиомой, что прогресс личности немыслим без прогресса общественности и что, в частности, эмансипация индивида с вязана с развитием опирающейся на равенство солидарности …

… ограничение свободы, столько же личной или гражданской, сколько и политической, стояло в прошлом в тесной связи с неравенством, порождаемым разнообразнейшими видами опеки, какие тяготели над личностью, - опеки религиозной, сословной и родовой. Происходившее отсюда неравенство подданных, сказавшееся, между прочим, в устранении от политической жизни главного класса производителей, пребывавшего в узах рабства или крепостной неволи, сводило к скромным рамкам ту изополитию, какой кичились, наиболее демократические республики древности и о которой снова заходит речь у учителей естественного права XVII и XVIII вв. с Альтузием, Спинозой и Жан-Жаком Руссо во главе …

Уравнительная свобода потому не является химерой, а положительным требованием современной гражданственности, что ею автономия личности признается не препятствием, а условием развития общественной солидарности. Все будущее человечества зависит от согласования этих двух, как мы показали, далеко не противоречащих друг другу начал. Как бы широко ни понимали своей задачи общественные и политические реформаторы, ни один из них не может рассчитывать на проведение в жизнь своей схемы, если в ней требование общественной справедливости – солидарность – не будет признано в равной степени и требованием автономии личности – свободой ее физических и нравственных проявлений.