ПЛАТОН[1]
(Антология мировой философии. М., 1969, Т.1. Ч.1. С.
396 - 406)
[Учение об обществе и государстве]
Город рождается тогда, когда каждый из нас сам для
себя бывает недостаточен и имеет нужду для многих. Стало быть, когда таким-то
образом один из нас принимает других – либо для той, либо для иной потребности;
когда, имея нужду во многом, мы располагаем к сожитию многих общников и
помощников, тогда это сожитие получает у нас название города. Но всякий
сообщается с другим, допускает другого к общению и сам принимает это общение в
той мысли, что ему лучше.
Работа, кажется, не хочет ждать, пока будет досуг
работнику; напротив, необходимо, чтобы работник следовал за работою не между
делом. Оттого-то многие частные дела совершаются лучше и легче, когда один,
делая одно, делает сообразно с природою, в благоприятное время, оставив все
другие занятия. Но для приготовления того, о чем мы говорили, должно быть
граждан более четырех, потому что земледелец, вероятно, не сам будет делать
плуг, если потребуется хороший, и заступ, и прочие орудия земледелия; не сам
опять – и домостроитель, потому также многое нужно; равным образом и ткач, и
кожевник.
… [всякий город] надобно называть городами в числе
множественном, потому что каждый из них – многие города, а не город в смысле
игроков[2].
Сколь бы мал он ни был, в нем всегда есть два взаимно враждебных города: один
город бедных, другой – богатых и в обоих опять много городов, на которые, если
будешь наступать как на один, вполне ошибешься; наступая же как на многие и
отдавая одним, что принадлежит другим, как-то: деньги, власть, даже самые лица,
- будешь иметь много союзников и мало врагов.
… Исследуем теперь сперва правление честолюбивое (не
могу дать ему другого имени как разве назвать его тимократиею или тимархиею[3]), за которым
рассмотрим и такого же человека; потом возьмем олигархию и человека
олигархического[4]; далее взглянем на
демократию и на гражданина демократического[5], и,
наконец, перешедши к четвертому городу – тираничекому и изучив его, обратим
опять взор на душу тираническую[6].
[Тимократия]
… изменения в государстве (при переходе от аристократии[7] к
тимократии – прим. составителей) обязаны своим
происхождением той его части, которая обладает властью, когда внутри нее
возникают раздоры.
Если возник раздор, это значит, что каждый род увлекал
в свою сторону: бедные влекли к наживе, приобретению земли, золота и серебра, а
не бедные, но, наоборот, по своей природе богатые, вели души к добродетели и
древнему устроению. Применяя силу и соперничая друг с другом, они пришли, наконец,
к чему-то среднему: согласились установить частную собственность на землю и
дома, распределив их между собою, а тех, кого они до той поры охраняли как
своих свободных друзей и кормильцев, решили обратить в рабов, сделав из них
сельских рабочих и слуг, сами же занялись военным делом и сторожевой службой.
Значит, такой государственный строй – нечто среднее
между аристократией и олигархией, но кое-что в нем есть свое, особенное. В
почитании правителей, в том, что защитники страны будут воздерживаться от
земледельческих работ, ремесел и остальных видов наживы, в устройстве
совместных трапез, в телесных упражнениях и воинских состязаниях – во всем
подобном этот строй будет подражать предшествовавшему. Там побоятся ставить
мудрых людей на государственные должности, потому что там уже нет подобного
рода простосердечных и прямых людей, а есть лишь люди смешанного нрава; там
будут склоняться на сторону тех, что яростны духом, а также и тех, что попроще
– скорее рожденных для войны, чем для мира; там будут в чести военные уловки и
ухищрения: ведь это государство будет вечно воевать. Вот каковы будут
многочисленные особенности этого строя.
Такого рода люди будут жадны до денег, как это водится
при олигархическом строе; в омрачении они, как дикари, почитают золото и
серебро, у них заведены кладовые и домашние хранилища, чтобы все это прятать,
свои жилища они окружают оградой и там, прямо-таки как в собственном логове,
они тратятся, не считаясь с расходами, на женщин и на кого угодно других.
Они бережливы, так как деньги у них в
чести; свое состояние они скрывают и не прочь пожить за чужой счет.
Удовольствиям они предаются втайне, убегая от закона, как дети от строгого
отца, - ведь воспитало их насилие, а не убеждение. В таком государстве зло
полностью смешалось с добром; одно только там бросается в глаза – соперничество
и честолюбие, так как там господствует яростный дух.
«Тимократический человек» хотя и ценит
образованность и охотно слушает других, сам, однако, нисколько не владеет
словом. С рабами такой человек жесток, хотя их и не презирает, так как
достаточно воспитан; в обращении со свободными людьми он учтив, а властям
чрезвычайно послушен; будучи властолюбив и честолюбив, он считает, что
основанием власти должно быть не умение говорить или что-либо подобное, но
военные подвиги и вообще все военное: потому-то он и любит гимнастику и охоту.
Именно такой характер развивается при этом государственном строе.
… Олигархия
есть правление, основывающееся на имущественном цензе; у власти там стоят богатые,
а бедняки не участвуют в правлении. Переход из тимархии в олигархию таков.
Кладовая, у каждого полная золота, губит это правление, потому что богатые
сперва изобретают себе расходы и для того изменяют законам, которым не
повинуются ни сами они, ни жены их. Потом по наклонности смотреть друг на друга
и подражать таким же, как все они, делается и простой народ. А отсюда,
простираясь далее в любостяжании, граждане, чем выше ставят деньги, тем ниже –
добродетель. Разве не такое отношение между богатством и добродетелью, что если
оба эти предмета положить на двух тарелках весов, то они пойдут по
противоположным направлениям?
Теперь скажем опять, как из олигархика происходит
человек демократический.
Когда юноша, вскормленный без воспитания и в правилах скупости, попробует
трутневого меду и сроднится с зверскими и дикими нравами, способными возбуждать
в нем разнообразные, разнородные и всячески проявляющиеся удовольствия,
тогда-то, почитай, бывает в нем начало перемены олигархического его
расположения в демократическое. … юноша из вскормленного в необходимых
пожеланиях переменяется в освобожденного и отпущенного под власть удовольствий
не необходимых и бесполезных. Так он и живет, что каждый день удовлетворяет
случайному пожеланию. То пьянствует и услаждается игрою на флейте, а потом
опять довольствуется одною водою и измождает себя; то упражняется, а в другое
время предается лености и ни о чем не радеет; то будто занимается философией,
но чаще вдается в политику и, вдруг вскакивая, говорит и делает, что случится.
Когда завидует людям военным – он пошел туда; а как скоро загляделся на ростовщиков
– он является между ними. В его жизни нет ни порядка, ни закона; называя ее
приятною, свободною и блаженною, он пользуется ею всячески. Этот человек
разнообразен и исполнен чертами весьма многих характеров; он прекрасен и пестр:
иные мужчины и женщины позавидовали бы его жизни, представляющей в себе
многочисленные образцы правлений и нравов.
Такова та прекрасная и бойкая власть, из которой
рождается тирания. Та же
болезнь, которая заразила и погубила олигархию, от своеволия еще более и
сильнее заражает и порабощает демократию. Ведь излишняя свобода естественно
должна переводить как частного человека, так и город ни к чему другому, как к
рабству. То, что определяют как благо демократии и к чему она ненасытно
стремится, именно это ее и разрушает – свобода.
В первые дни и в первое время тиран улыбается и
обнимает всех, с кем встречается, не называет себя тираном, обещает многое в
частном и общем, освобождает от долгов, народу и близким себе раздает земли и
притворяется милостивым и кротким в отношении ко всем. Если из внешних-то
неприятелей с одними он примирился, а других разорил и с этой стороны у него
покойно, то ему на первый раз все-таки хочется возбуждать войны, чтобы простой
народ чувствовал нужду в вожде. Граждане, каждый день занятые пропитанием себя,
тем самым меньше злоумышляют против тирана. А если только начинает он
подозревать, что кто-нибудь имеет вольные мысли и не попускает ему властвовать,
то по какому-нибудь поводу тиран губит таких среди своих неприятелей. И для
всего этого тирану необходимо непрестанно воздвигать войну. Но делая это, он
все более подвергается ненависти граждан. И тогда граждане, способствовавшие
его возвышению и имеющие силу, начинают смело говорить и с ним, и между собою,
и, если среди них окажутся особенно мужественные, они начинают осуждать текущие
события. Поэтому тиран, если хочет удержать власть, должен незаметно уничтожить
всех этих, пока не останется у него ни друзей, ни врагов, от которых можно было
бы ожидать какой-нибудь пользы.
…В
благоустроенном городе каждый гражданин должен производить одно то, к
чему его природа наиболее способна. А что производить свое-то и не хвататься за
многое есть именно справедливость – это слышали мы и от других и часто
высказывали сами.
… Тот, кто по природе художник или какой другой
промышленник, возгордившись либо богатством, либо множеством, либо силою, либо
чем иным в этом роде, решился бы войти в круг дел военных или военный – в круг
дел советника и блюстителя, тогда как он того не стоит, и оба эти взаимно
обменялись бы орудиями и значениями либо даже один захотел бы делать все
вместе, тот этим обменом и многодельем погубил бы город. Следовательно
многоделье и взаимный обмен занятий весьма правильно могут быть названы
злодеянием.
Сторожа у нас и сторожихи должны всем заниматься
сообща. Главный закон – все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам,
что ни одна не должна жить частно ни с одним; тоже опять общими – и дети, так,
чтобы и дитя не знало своего родителя, и родитель – своего дитяти.
[1] Текст адаптирован составителями.
[2] Игра в город напоминала игру в шахматы.
[3] Тимократия (тимархия) – государство, власть в котором принадлежит наиболее уважаемым гражданам (time – цена, честь, уважение).
[4] Олигархия – государство, власть в котором принадлежит обособленной элите (oligarchia – власть немногих).
[5] Демократия – народовластие.
[6] Тирания – форма государственной власти, установленной насильственным путем и основанной на единоличном правлении.
[7] Аристократия – правление лучших, избранных (мудрецов, философов, ученых, знати).